Русское масонство XVIII века. - Разное - Разное - Каталог статей

Суббота, 01.06.2024, 08:28
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"

Доброе утро, Гость

Категории

Катастрофы [17]

Спорт [2]

Медицина, народная медицина [7]

Технологии и здоровье [0]

О личностях [7]

Воспитание [1]

Истории [14]

Психология [5]

Эксперименты [1]

Эпидемии [1]

Рассказы [1]

Разное [75]

Войны [3]

Клады, кладоискатели [1]

Меню сайта

Развлечения

Статьи

Статистика

Онлайн всего: 1

Гостей: 1

Пользователей: 0

››› Общая статистика ‹‹‹

Форма входа

Главная » Статьи » Разное » Разное

Русское масонство XVIII века.

В истории русской культуры нет, кажется более запутанного и сложного вопроса, чем вопрос о происхождении и развитии масонства в России. В особенности это справедливо относительно масонства XVIII века, т.е. как раз того времени, когда оно играло значительную роль в ходе нашего исторического развития. Главным затруднением при попытке исследователя составить себе, хотя сколько-нибудь отчетливое представление о последовательном развитии нашего масонского движения, является крайняя скудность архивного материала, касающегося «внешней истории ордена» в России: связанные предписанными орденскими законами тайной, наши масоны оставляли чрезвычайно мало следов своей организационной работы, да из этих следов большая часть была тщательно уничтожена при наступлении крутых времен «гонения» на братство. Наши архивы заключают в себе, поэтому множество ритуалов всевозможных масонских систем, уставов, сборников различного масонского содержания, среди которых лишь очень редко попадаются отрывочные и темные известия о судьбах русского масонства XVIII века. Самый ценный для историка материал - официальная и частная переписка русских братьев, протоколы собраний и т.п., находится здесь сравнительно в ничтожном количестве. Можно пожалеть и то, что русскими исследователями лишь частично затронуты иностранные масонские архивы того времени, когда русские братья еще находились в зависимости от иностранных лож. Поэтому настоящая глава о развитии русского масонства от его начала до конца царствования Екатерины II имеет в виду лишь установить главные, основные моменты этого развития, не претендуя ни на полноту, на безошибочность приводимых в нем фактических данных, проверка которых в настоящее время представляется крайне затруднительной. Рассматриваемый здесь период времени, по мнению наиболее серьезного дореволюционного историка масонства Сергиевича, распадается на три: а) первоначальный период, когда масонство было у нас исключительно модным явлением, заимствованным с Запада без всякой критики и не носившим на себе почти никаких признаков здравых общественных потребностей. Этот период охватывает собою время от возникновения масонства в России приблизительно до начала царствования Екатерины II. б) второй период, когда масонство являлось в России первой нравственной философией; это период преобладания трех первых степеней «иоановского» или«символического» масонства, простирающего до начала 80-х годов. в) третий период - это время господства у нас «высших степеней», квази - научной стороны масонства и особенно розенкрейцерства, охватывающее собою 80-ые годы вплоть до гибели Екатерининского масонства в 90-х годах. Первоначальный период (1731-1762 гг.) Среди русских масонов существовало предание о том, что первая масонская ложа в России была учреждена Петром Великим, немедленно по его возвращении из первого заграничного путешествия: сам Кристофер Рен, знаменитый основатель английского масонства, будто бы посвятил его в таинства ордена;«Мастером стула» в основанной Петром ложе был Франц Лефорт,Патрик Гордон- «Первым…», а сам царь «Вторым надзирателем. Предание это, лишено какой бы то ни было документальной основы, известно лишь о большом уважении, которым имя Петра пользовалось среди русских братьев XVIII века, распевавших на своих собраниях известную«Песнь Петру Великому» Державина. По уверению историка Сергеевича: «…Оно показывает только, что русские масоны сознательно или бессознательно связывали с масонскими идеями преобразовательную деятельность Петра, «которая была в России таким же нововведением в смысле цивилизации, каким масоны должны были считать свое братство». Первое, безусловно, достоверное известие о начале масонства в России относится к 1731 г., когда, как гласит официальный английский источник, гроссмейстер Великой Лондонской ложи лорд Ловель назначил капитана Джона Филипса провинциальным великим мастером «для всей России». Таким образом, первоначальное масонство пришло в Россиию, как и везде на континенте, из Англии, но, разумеется, здесь не может быть и речи о русском масонстве. И Филипс, конечно, распространял орденское учение лишь в тесном кругу своих единомышленников, переселившихся в Россию. Этот кружок, по-видимому, твердо держался в течение всего периода «немецкого наводнения» при Анне Иоановне, так как уже 10 лет спустя (1740 г.) английская Великая ложа назначила нового гроссмейстера для России в лице генерала русской службы Джеймса (Якова) Кейта. Может быть, к этому времени и следует отнести первые случаи вступления русских в масонские организации, недаром русские братья считали именно Кейта основателем масонства в России. Больше ничего не известно об английском масонстве в России до 1771 г.,когда была основана в Петербурге ложа «Parfait Union»,которую английские источники называют первой правильной ложей в России. Это обстоятельство, а также исключительно английский состав членов ложи показывает, что это форма масонства не имела в России широкого распространения вплоть до введения т. н. « Елагинской» системы. Точно также незначительно было и влияние французского масонства, следы которого, впрочем, сохраняются в виде французских названий масонских титулов и степеней («венерабль», «метр»,«екоссе», «екосские градусы» и пр.). Гораздо естественнее было бы ожидать распространение в 30-40 гг. XVIII в. немецкого масонства в связи с немецким влиянием в стране при Анне Иоановне. Сергиевич приводит весьма впрочем, отрывочные известия о сношениях Петербурга с берлинской ложей«Трех глобусов» еще в 1738-1744 гг. Так как последняя была учреждена лишь в 1740 г., то очевидно, более или менее деятельные сношения с немецкими ложами могли начаться лишь после этого срока. Таким образом, масонство в России начинает развиваться в сороковых годах, т.е. уже в царствование Елизаветы, хотя все еще остается чуждым русскому обществу и вербует себе«адептов» главным образом среди немецкого элемента в Петербурге, лишь изредка привлекая на свою сторону некоторых представителей русской знати, близко сталкивавшейся с иностранной жизнью и, может быть, вступившей в «орден» во время пребывания за границей. Так, в 1747 г. имел место известный допрос вернувшегося из Германии графа Головина, в поступках которого Елизавета«довольные причины имела совершенно сомневаться», потому что подозревала его в не совсем чистых сношениях с прусским королем. Так как Фридрих был известен за ревностного масона, то естественно, что Головин при допросе должен был дать откровенные показания и о своей принадлежности к масонству. Кроме себя, он назвал еще графов Захара и Ивана Чернышевых, как «живших в оном же ордене». Все же, отмечает Сергиевич: "В это время, однако, масонство не могло привлечь к себе более или менее значительный круг лиц русского происхождения, так как наше общество было почти вовсе еще лишено идейных интересов: оно видело в орденских работах лишь забаву,освященную в глазах русской знати ее заграничным происхождением". Любопытным свидетельством вполне еще легкомысленного отношения к масонству в те времена является история вступления в орден родовитого вельможи Ивана Перфильевича Елагина. Впоследствии, ревностный масон и провинциальный Великий Мастер для всей России, Елагин вступал в братство «свободных каменщиков» в 1750 г.только излюбопытства и тщеславия: с одной стороны его притягивала к себе знаменитая масонская«тайна», а с другой - возможность общения с людьми,«кои в общежитии знамениты» и стояли высоко над ним «и чинами, и достоинствами, и знаками». Ясно, что те серьезные внутренние побуждения, которые заставили Елагина впоследствии искать в масонстве более глубокого содержания, тогда в нем еще отсутствовали, как отсутствовали они в русском обществе. Вполне понятно поэтому, что Елагин и не мог найти тогда в масонстве никакой пользы, так как здесь еще не было ни тени какого-либо учения, «ниже преподаяний нравственных». Он видел только «предметы непостижимые, обряды странные, действия безрассудные» и слышал«символы о мире противоречащие, объяснения темные и здравому рассудку противные, которые или не хотевшими или не знающими мастерами без всякого вкуса преподавались». Занятия в ложах даже породили в Елагине отрицательное мнение о нравственной стороне масонства: все в ложе показалось ему игрой людей, желающих иногда неблагопристойно забавляться. Все присутствующие умели только, по его словам: "со степенным видом в открытой ложе шутить и на торжественном вечере за трапезой несогласным воплем непонятные песни реветь". Хотя впечатление несомненно показывает, что масонство не имело еще никаких корней в сознании русского общества и нередко приобретало безобразные формы, соответствующей грубой жажде наслаждений, которая характеризует людей Елизаветинской эпохи, мало благоприятной для серьезной поставки вопросов веры и нравственности, а следовательно и для развития масонства. Не было тогда в масонстве и сколько-нибудь прочной организации, не было постоянных сношений русских лож с иностранными по той простой причине, что не могло быть серьезных забот об укреплении и расширении ордена в России. Только в конце царствования Елизаветы начинают появляться некоторые признаки пробуждения общественных - интересов в наиболее образованном слое русского общества. и появляются признаки первых попыток к выработке нового мировоззрения, отвечающего проснувшемуся общественному самосознанию на новых началахпросвещенного разума, пришедшего на смену церковному авторитету. В наиболее культурных слоях общества непосредственный реализм петровской эпохи сменяется в это время идеалистическими исканиями, нашедшими выражение в нравоучительных тенденциях первых русских журналов и, особенно в органе Московской университетской молодежи. Итак, первоначальный период существования масонства в России характеризуется в общем отсутствием какой бы тони было национальной окраски: это была лишь мода, притом сравнительно мало распространенная, «игрушка для праздных умов», по выражению Елагина, . Второй период (1762 - 1781 гг.): первая половина царствования императрицы Екатерины (нравоучительное масонство) Кратковременное царствование Петра III было весьма благоприятным для распространения масонства (Новый император, благоговевший перед Фридрихом, в подражание последнему оказывал явное покровительство «вольному каменщичеству»: он даже подарил дом ложе«Постоянства» в Петербурге, по преданию, сам руководил масонскими работами в Ораниенбауме. Но даже это обстоятельство не способствовало широкому распространению ордена). Мощным толчком к развитию общественной мысли послужило начало царствования Императрицы Екатерины II. Русская общественная мысль в Екатерининское время значительно быстрее двинулась вперед по пути с новыми веяниями эпохи Просвещения. Первой легко привившейся модой было скептическое«вольтерьянство» . Оно было, хотя и поверхностным, но тревожным явлением и главным орудием в борьбе с ним было, по утверждению Сергиевича, масонство. Вот с этого момента,масонство в России, по его мнению, «становится русским масонством, несмотря на его иноземное происхождение и на иноземные формы». Даже содержание его было «согрето русским духом проснувшегося национального самосознания, и поэтому может быть по всей справедливости названо первым идеалистическим течением русской общественной мысли». Так основанная в 1762 г. ложа«Счастливого Согласия» получила признание со стороны берлинской ложи. В это время в Европу проникают т.н. «высшие степени» масонства ( «новое тамплиерство» и«розенкрейцерство»), и это движение немедленно отразилось в России. Непосредственно после водворения в Германии тамплиерства, его немецкая форма под именем «Строгого наблюдения», была введена и вПетербурге. Высшие степени этой системы, с их рыцарскими одеяниями и украшениями, пользовались среди русского дворянства большим успехом. Настоящая же история масонства в России XVIII в. начинается лишь в 70-х годах, когда одновременно возникают две масонские системы. Ложи этих систем - так называемых Елагинской и Циннендорфской (шведско-берлинской) - работали в это время в первых трех степенях «иоановского» или «символического» масонства, преследовавшего цели религиозно-нравственного воспитания человека. По Сергеевичу: «Такая масонская мораль оказала благотворное влияние на общество, служа в то же время реакцией против модных течений западноевропейской скептической мысли». Главная роль в этот период русского масонства принадлежит И.П. Елагину, благодаря которому в русском масонстве снова начало преобладать английскоевлияние. Но скоро «обществу Елагинской системы» пришлось встретиться и вступить в борьбу с проникшей в Россию новой формой немецкого масонства, с так называемой Циннендорфской или точнее, шведско-берлинской системой. Это соперничество сразу оказалось для одной из сторон - немецкой - совершенно непосильной, хотя бы потому что в «елагинских» ложах состояли крупные вельможи. Поэтому немецкой ложе ничего не оставалось делать, как обратиться к Елагину. Елагин легко поддался убеждениям Рейхеля - главы немецкой ложи,соблазнившись обещаниями последнего снабдить его истинными масонскими актами. Как бы то ни было, но 3 сентября 1776 года состоялось соединение Рейхелевских и Елагинских лож, причем Елагин отказался от английской системы и дал обещание ввести в своих ложах работы по шведско-берлинской. Но Елагин быстро разочаровался в этой системе и в течение ближайших лет вернулся к английскому масонству. Но в 1784 г. работы«елагинских» были приостановлены. Вследствие императрица удостоила передать ордену «за добросовестность его членов избегать всяких контактов с заграничными масонами, при настоящих политических отношениях, питает к ним большое уважение». Елагин восстановил свои работы лишь в 1786 году и на основаниях новой шведской системы, циннендорфство же быстро исчезает совсем. Третий период (1781-1792 гг.): поиски высших степеней и победа розенкрейцерства ("научное" масонство). Из сказанного выше вытекает, что масонская деятельность в Петербурге во второй половине семидесятых годов носила хотя и беспорядочный, но очень оживленный характер.«Шатания» братьев из стороны в сторону, неожиданные переходы из одной системы к другой - все это свидетельствовало о том, что русское общество стало предъявлять к масонству новые требования и искать в нем ответов на пробудившиеся вопросы. Уже шведско-берлинская система (т.е. Рейхелевское масонство), скоро разочаровала большинство братьев. Н.И. Новиков в своих показаниях указывает на причину этого: «привязанность всем к сему масонству умножилась, а барон Рейхель больше четырех или пяти градусов не давал, отговариваясь тем, что у него нет больше позволения, а должно искать». Здесь, в этих словах, вся история дальнейшего развития масонства в России: ясно, что«нравственные преподаяния» масонства первых трех степеней перестали удовлетворять русских братьев. Сергеевич объясняет это так: «Так как«вольтерьянство опиралось на западноевропейскую науку, то и борьба против него нуждалась в том же оружии, выходившим запределы бледного масонско-христианского нравоучения. Такая именно «наука» сделалась насущнейшей потребностью русской интеллигенции и, при слабом развитии критической мысли, должна была привести, в конце концов, к страстному увлечению масонской мистикой и натурфилософией. На этой почве, действительно, и сошлись лучшие русские масоны всех, даже враждебны друг другу систем». Историки отмечают: "В«философствующем» масонстве чрезвычайно сильна мистическая основа". У истоков формирования оно находилось под сильнейшим влиянием истолкователя Великой Тайны Якоба Бёме, немецкого мистика, вызывавшего резкое осуждение со стороны ортодоксального лютеранства, и шведского естествоиспытателя, превратившегося в визионера и духовидца, Э. Сведенборга (1688 -1772), стремившегося высветить неведомое - соответствие трансцендентального бытия и ограниченного земного существования,- разгадать невидимые знаки истинной жизни. В России было немало поклонников Сведенборга, чьи сочинения были переведены на русский язык в середине XIX столетия. В XX в. его духовным наследником стал Даниил Андреев, сын известного русского писателя Л. Андреева, мыслитель и поэт, созерцатель«обеих бездн», автор интереснейшего сочинения«Роза мира», фрагменты которого впервые были опубликованы в печати только в 1989г. Так ведущей доктриной масонов в 70-х - 80-х гг. XVIII в. стало розенкрейцерство и оно было наиболее ярким показателем того, в какую сторону были направлены стремления русских братьев. В 1779 г. кончается доминирующее значение Петербурга в истории русского масонства: первенствующая роль теперь переходит к московским ложам. Среди лидеров московского масонства главное место занял бывший сотрудник Рейхеля князь Н.Н. Трубецкой, мастер ложи Осириса, не примкнувший к союзу Елагина и Рейхеля. и ставшие главными деятелями московского братства Н.И. Новиков и Шварц, приехавшие в Москву. Они дали мощный толчок быстрому развитию масонства во всей России, положив начало самому блестящему периоду его существования, связанному с введением розенкрейцерства. Новиков в своих показаниях следователям Тайной канцелярии утверждает:«…Между тем дела масонские шли в Москве плохо: главная из лож, князя Трубецкого, весьма умалилась и члены отставали, поэтому наиболее ревностные братья учредили ложу Гармония,состоявшую из малого числа членов. В её состав вошли: Н.Н. Трубецкой, Новиков, М.М. Херасков, И.П. Тургенев, А.М. Кутузов и другие. Допущен былв эту ложу и Шварц. Он вскоре отправился в Курляндию для того, чтобы найти истинные акты. Приехав в Курляндию в 1781 г. Шварц получил от мастера Курляндской ложи два письма, которые решили дальнейшую судьбу нашу…». Таким образом Шварц стал главой русского розенкрейцерства. со времени возвращения его из-за границы(начало 1782 г.) и до его смерти(1784) московские масоны приняли двоякую организацию: во-первых, высший рыцарский градус строгого наблюдения, члены которого, сосредоточившиеся в двух капитулах - Трубецкого и Татищева, управляли собственно масонскими ложами, им подведомственными, и, во-вторых, розенкрейцерство, во главе которого стал Шварц. За временное принятие«рыцарского градуса» московские масоны были вознаграждены получением«Теоретического градуса Соломоновых наук», содержавшего, кроме ритуалов теоретической степени, основные начала розенкрейцерской науки, которой они так страстно добивались. В 1782 года состоялся общемасонский конвент в Вильгельмсбаде, на котором система Строгого наблюдения была резко преобразована путём отторжения ордена тамплиеров. Таким образом, рыцарство было формально разрушено и Россия была признана 8-ой провинцией Строгого наблюдения. Количество масонских лож, подчинённых московской префектуре, быстро увеличивалось. После смерти Шварца верховным представителем розенкрейцерства был назначен барон Шредер, который приехал в Москву около 1782 г. Но он не пользовался особенным влиянием в Москве и скоро разошёлся с русскими розенкрейцерами из-за денежных расчётов. В 1784 г. развитие розенкрейцерства несколько затормозилось объявлением «силаниума» (молчания), последовавшим от высших орденских начальников.К 1785 году работы возобновились. Но судьбы розенкрейцерства близились к развязке. В 1786 г. вследствие правительственных распоряжений, все масонские ложи, находившиеся под управлением московского братства, и были закрыты. Братья продолжали собираться «в тиши» и даже пытались печатать орденские книги в тайной типографии. Но уже в конце 1786 г. Шредер сообщил, что с наступлением 1787 года все орденские собрания, переписки и сношения отменить. Но несмотря на это собрания продолжали проходить по четыре, пять раз в год, но постепенно число братьев таяло и в 1787 году с розенкрейцерством было покончено. «Императрица оборвала нить развития розенкрейцерства и только в начале XIX в., политические движения первой четверти нового века взявшие на вооружение новые идеи и преследовавшие уже совершенно иные интересы, использовали орден, как форму,как прекрасную организационную школу, и вливали в него новое, более глубокое общественное содержание». Масонство в своем стремлении к общественному самосовершенствованию, имело черты своего рода«толстовства XVIII века». Но главной притягательной силой розенкрейцерства была его «научная» часть, то, что сейчас мы называем масонской мифологией (более подробно мы расскажем об этом ниже).«Сокровенные чудеса» сохраняются для т.н. великого деяния (une grande oeuvre – франц.), которое откроется в своё время и час, что случится тогда, когда воздвигнется род,рождённый для части более очищенной или более возвышенной, т.е. для«Божественного любомудрия».Таким образом, познание высших тайн природы сводится у розенкрейцеров к«сокровенным наукам» - к магии (конечно,«божественной»!), каббале и алхимии. Нам неизвестно, до какого «теоретического градуса» дошли московские розенкрейцеры в своих работах, но из показаний Новикова видно, что составляло предмет «работ» в «высших степенях», но историк, основываясь на документах, говорит о «раскрывающихся диких нелепостях и по ним можно судить о тех печальных результатах, к которым пришло русское масонское движение, вызванное живыми потребностями общественной мысли и запутавшееся в конце концов в дебрях магии и алхимии вследствие недостаточной подготовленности русского ума к восприятию истинной науки». Познание природы сводилось в конечном счёте к исканию философского камня, обращающего неблагородные металлы в золото, панацеи или«всеобщего универсального врачества» и к «божественной магии», то есть к попыткам входить в сношения со светлыми духами, а познание Бога - к мистическим толкованиям Священного Писания». И вывод напрашивается сам собой - вся розенкрейцерская «наука» была в Западной Европе явным анахронизмом. Читая первоисточники (а теперь переизданы и Якоб Беме,и Джон Ди, и Фрезер и другие адепты т.н. «герметического знания), даже не верится, что подобные дикие крайности существовали одновременно с Ньютоном, Лапласом, Кантом. В России же, по выражению того же Сергеевича: «они…отвлекали русский «ум, ещё в суждениях зыбкий», от нормального пути к усвоению настоящей европейской культуры. Но в русском розенкрейцерстве - утверждает он - были и свои хорошие стороны, не прошедшие бесследно для истории и объясняющие, почему примкнули к этому движению лучшие интеллектуальные силы России. Прежде всего, это было первое общественное течение,в первый раз сплотившее русских людей и направившее их в сторону служения общественным нуждам и интересам в формах широкой благотворительности, именно розенкрейцеры открывали больницы и аптеки, создавали успехи русского просвещения, шли на помощь голодающей России своею «братской» любовью к человечеству и именно за это его представители подверглись правительственным репрессиям,как столетием позже работавшие в голодающих губерниях «толстовцы», а в 1921 г. печальная судьба Российского комитета помощи голодающим ("Помгола") и репрессии, и высылка его наиболее видных деятелей еще раз показала, как власть в России соотносится с общественностью. Но вернемся в более далекое прошлое. По-прежнему пользовавшийся благосклонностью императрицы И.П. Елагин воспользовался более благоприятными обстоятельствами и попробовалвозобновить «цепь упражнений»» подчинённых ему лож. Собрав своих «братьев» в Капитуле, он прочёл целый ряд бесед с целью ознакомить их с новыми основаниями будущих занятий в английских ложах. Ненавидя розенкрейцерствои сочувствуя гонениям, предпринятым против него правительством, Елагин по дух уявлялся сам типичнейшим розенкрейцером. Он учил, что«масонство есть древнейшая таинственная наука, святою премудростию называемая, что она все прочие науки и художества в себе содержит». Т.е. продолжал мифологию розенкрейцерской «искры света», изложенную в сочинениях Шварца. Какие же книги дали Елагину основу для его новых «истинных» познаний? Это невообразимая каша из Ветхого и Нового заветов, отцов церкви, древнихфилософов, а затем мы встречаем имена Ермия (т.е. Гермеса) Трисмегиста, алхимиков Веллинга и Роберта Флуктиба и т. д. Ведь это все любимейшие книги розенкрейцеров. Заимствуя от них все свои«тайны», Елагин в то же время называет розенкрейцеров «не свободными каменщиками, но фанатиками или пустосвятами «- именно за то, что «к разумению сего Божественного Писания не дают ключа они». Если бы он только знал, что ключ, которым он хотел с такой торжественностью открыть высшие тайны своим подчинённым, есть ключ от двери, ведущей в обитель«братства злато-розового креста», столь ему ненавистного. Так закончились искания Елагина, и в описанном им процессе мы находим лучшее доказательство того, что в розенкрейцеровской науке, как и в нравственной философии масонства первых трёх степеней, заключались элементы, отвечающие глубоким общественным потребностям века. Екатерина II с большим подозрением относилась к масонству. Поначалу высмеивая обряды«вольных каменщиков» в своих комедиях (например «Сибирскийшаман», впоследствии императрица усмотрела в этой тайной организации угрозу своему правлению. Настораживали царский двор, прежде всего, книжные издания,выпущенные в типографии Московского университета под редакцией Новикова Н.И. и Лопухина. Название книг подразумевало их содержание, а поскольку и то и другое были настолько странными и непонятными, а поэтому и пугающими для всего окружения(поскольку в них видели намеки адресованные правлению Екатерины II). Вследствие этого,выдающийся просветитель Екатерининской эпохи Н.И. Новиков был осужден на тюремное заключение. Несправедливое обвинение произвело тяжелое впечатление на общественное сознание. Развитие масонского учения достигло своего расцвета в эпоху реформ молодого императора Александра I. На первых порах его правления масонство широко провозглашало либерально-демократические идеи, ратовало за гуманизм и просвещение. В ложи вступали многие политические деятели, представители научных кругов,искусства. Многих из них привлекала мода, других вера в возможность нравственного совершенствования, таинственность нового учения, пышность обрядов, званий, а также возможность оказаться среди передовых просвещенных, а также влиятельных людей страны. Либерализм масонских идей был созвучен молодому царю. И казалось, все шло к лучшему. После успешного завершения войны 1812 г., когда русская армия с триумфом вернулась из Европы на родину, они принесли с собой опьяняющий дух победы, жажду свободы и вольнодумства. Эта жажда находила выход не только в литературе, но и в бурной жизни тайных кружков, возникавших один за другим в обеих столицах и провинциях России. К масонскому течению принадлежали и Суворов и Кутузов. Усиление революционных тенденций и череда военных выступлений, переросших в национально-освободительную революцию в Греции, многочисленные выступления карбонарских лож в Италии, военный переворот республиканцев в Испании (закончившийся трагически), побудили Александра I закрыть все масонские объединения, поскольку от «умствований ныне существующих проистекают столь печальные в других краях последствия». Это происходило не только в Российской империи. В первой четверти XIX в. отношения между государственной властью и масонами в ряде европейских государств крайне обострились, что вызвало закрытие многих лож. В тайных обществах стали видеть угрозу официальной власти. В Австро-Венгерской империи участие в масонских ложах каралось как государственная измена, аресты масонов начались в Италии, Германии. В Испании и Португалии они становились жертвами инквизиции. В Росии в 1822 г. масонские ложи были запрещены, между тем многие из них, например ложа «Астрея», продолжают свою деятельность. Свидетельства историков указывают на тайные масонские общества по всей России: в Киеве, Житомире, Одессе, Вильно, Москве и Томске. Теперь немного о мистических ритуалах масонов. Символы смерти - череп, гроб с костями и др.- играли важнейшую роль. Несомненно, в этом был элемент игровой тайны, «нестрашного» ужаса, неизменно притягивающего человека, это заложено в самой психической природе его, поэтому вполне естественны обращения ряда современных исследователей масонских ритуалов к фрейдистскому психоанализу, с его приданием особого значения бессознательному, и особенно юнговской символогии «коллективного бессознательного». Таким образом, они приходят к выводу, что масонство - это не только определенный тип сообщества, организации, не только миросозерцание или система этики, но и символический универсум. «Символ (по Юнгу) - это «сущность, воплощенная в знаке», вобравшем в себя многомерность смыслов и образов. Символ включает в себя многоуровневую смысловую перспективу,«просвечивающую» через предметный или словесный образ, и в основе ее, лежит«глубинный архетип», уходящий своими корнями в языческие и народные верования, в глубинный архетипматери-природы, которая определяет законы жизни любого существа. Поэтому не случайны именно женские персонификации судьбы, существовавшие в разных мифологиях (мойры, парки, норны). В христианстве она продолжает существовать в качестве «божественного провидения», промысла, а масонская мифология ставит выше всего «замысел Великого Архитектора, но без протестантской жесткости«божественного предопределения». Такое положение характерно для всех религий, но степень изначальной заданности судьбы человека «различна в зависимости от религии и конфессии Масонская мифология не противоположна христианству, она базируется на «догмате» намного более мягком: «Бог («Великий Архитектор Вселенной») все предвидит, но не все предопределяет») и ближе к православию с его «свободой воли» и к католицизму.
Категория: Разное \| Добавил: МобиТехник (05.07.2011)
Просмотров: 2756 \| Рейтинг: 0.0/0

Похожие материалы по тегам:

Всего комментариев: 0

Сказать спасибо!

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Поиск

Сервисы

Реклама